Аффективная привязанность. Эмоциональная привязанность как фактор зависимого и контрзависимого поведения

Теория привязанности Боулби (Bowlby, 1975) описывает развитие и дифференциацию эмоций в их социальной функции; с другой стороны, она объясняет, как нужно рассматривать аффективную привязанность между взрослыми, исходя из развитого в детстве эмоционального репертуара. Это развитие обычно подразделяют на три следующие друг за другом фазы, во время которых происходит обучение привязанности, поисковому поведению и репродуктивному поведению .Для последнего решающими являются такие эмоции, как влечение, страсть, а также забота и толерантность, как это представлено в табл. 41.2.1.

Основной тезис этой концепции заключается в том, что близкие отношения в этой третьей взрослой фазе возникают ненарушенно и способны развиваться только в том случае, если в первой фазе была установлена доверительная привязанность, а во второй фазе было развито поисковое поведение. Если же этого не произошло, то индивид не уверен в своем поведении привязанности, причем Боулби различает в зависимости от вида нарушения развития тревожную привязанность, навязчивое стремление к независимости, чрезмерную заботливость и эмоциональную изолированность . Такие паттерны поведения вырабатываются в особенности у дополняющих друг друга партнеров. Это приводит к концепции негласного соглашения (коллюзии )Вилли (Willi, 1975). Она утверждает, что партнеры выбирают друг друга на основе подходящих друг другу эмоциональных профилей, которые позитивно воздействуют прежде всего на взаимообмен (см. выше раздел о диагностике) - каждый из партнеров что-то дает другому и что-то от него берет, но которые, однако, могут в перспективе сделать отношения конфликтными. В благоприятном случае возникает некоторый вид дополнительности потребностей, а в случае конфликта ожидания одного или обоих партнеров могут быть чрезмерными.

В качестве примера рассмотрим супружескую систему, в которой один из партнеров обладает депрессивным складом личности (Feldmann, 1976). Например, его партнер может выступать в роли оказывающего помощь, которая будет только подкреплять у него чувство беспомощности. Партнер с депрессией будет пытаться обесценить эту помощь за счет пассивно-агрессивного поведения, которое, естественно, вызовет критику оказывающего помощь партнера, что негативно повлияет на неустойчивое чувство самоценности партнера с депрессией и вызовет новые просьбы о помощи с его стороны. Похожий случай с женщиной, страдающей агорафобией, описывает Хафнер (Häfner, 1977). Рядом с ней был муж, кажущийся незаменимым в своей роли защитника, за которым она чувствовала себя как «за каменной стеной». Однако таким своим поведением он только поддерживал тревожность жены и не давал ей проявить инициативу, в то время как она ограничивалась тем, что оказывала влияние, пользуясь своей симптоматикой. В обоих этих примерах отношений обращает на себя внимание наличие замкнутой причинно-следственной связи между способами поведения обоих партнеров.

Часто проводились эмпирические исследования выбора партнера по принципу дополнения и чаще всего с отрицательным результатом. Простая дополнительность, такая как доминантность/субмиссивность, вряд ли существует. Правда, возникает вопрос, не идет ли при этом речь о структурах потребностей, доступных для их выявления с помощью опросников вследствие их бессознательности, и не является ли такая дополнительность в определенных фазах жизни более эффективной, чем в других. Так, Керкхоф и Дэвис постулировали (Kerkhoff & Davis, 1962), что в начале отношений играют роль, скорее, одинаковые интересы и одинаковое социальное происхождение и что дополняющие друг друга потребности становятся значимыми позднее. Однако если принять в расчет все возрастные периоды, то обнаруживаются только слабые взаимосвязи. Множество типологий отношений из клинической казуистики, имеющих взаимодополняющий характер, было проанализировано Рейтером (Reiter, 1983). Однако мы здесь не можем на них останавливаться.

Девочки, есть Архи Важная Тема о привязанности наших крошек к нам в младенчетве и ее влиянии на всю их последующую жизнь! Эта статья очень доступно и наглядно освещает этот вопрос! Прочтите - не пожалеете!!!
"Девочка 2-х лет постоянно плачет, когда мама уходит из дома. А когда мама возвращается, девочка, хотя и радуется ей, но может и заплакать, сердито выговаривая маме за то, что ушла. На консультации у психолога мама спрашивает, что происходит с ребенком, почему дочка плачет при каждом расставании с матерью?

Для того, чтобы понять, что происходит с двухлетним ребенком, при разлуке с мамой, даже, если она расстается с малышом ненадолго, обратимся к важнейшему психологическому образованию – эмоциональной привязанности ребенка к матери.

Привязанность формируется постепенно. У младенцев старше 6 месяцев начинает явно проявляться привязанность к определенным людям. Обычно, хотя и не всегда, это мать, выступающая как первый объект привязанности. В течение месяца или двух после появления признаков привязанности к матери большинство детей начинают проявлять привязанность к отцу, братьям, сестрам, бабушкам и дедушкам.

Каковы признаки привязанности? Привязанность ребенка проявляется в следующем: объект привязанности может лучше других успокоить и утешить малыша; младенец чаще, чем к другим, обращается к нему за утешением; в присутствии объекта привязанности малыш реже испытывает страх (например, в незнакомой обстановке).

Привязанность имеет для ребенка определенную ценность с точки зрения самосохранения. Прежде всего, она дает ребенку чувство безопасности при освоении окружающего мира, столкновении с новым и неизвестным. Привязанность проявляется у младенца ярче всего в ситуации, когда он испытывает страх. Ребенок может не обращать внимание на родителей и охотно играть с незнакомым человеком (при условии, что рядом находится кто-то из близких), но, стоит только ребенка чем-либо напугать или взволновать, он тут же обернется за поддержкой к матери или отцу.

С помощью объекта привязанности ребенок оценивает также степень опасности новой ситуации. Например, малыш приближающийся к незнакомой яркой игрушке, останавливается и смотрит на мать. Если на ее лице отразится тревога, или она произнесет что-то испуганным голосом, – ребенок также проявит настороженность и. отвернувшись от игрушки, поползет к матери. Но, если мать улыбнется или обратится к малышу подбадривающим тоном, он снова направится к игрушке.

Поведение родителей и привязанность
Хотя младенцы, по-видимому, обладают врожденной способностью испытывать эмоциональную привязанность, выбор объекта, а также сила и качество привязанности в большой степени зависят от поведения родителей по отношению к ребенку.

Что же наиболее важно во взаимоотношениях родителей и ребенка для развития привязанности? Прежде всего, это способность взрослого чувствовать и отзываться на любые сигналы ребенка, будь то взгляд, улыбка, плач или лепет. Обычно дети привязываются к родителям, которые быстро и позитивно реагируют на проявленную ребенком инициативу, вступают с ним в общение и взаимодействие, соответствующее познавательным способностям и настроению ребенка. Для иллюстрации рассмотрим две ситуации.

Петя, мальчик полутора лет, играет на полу с игрушками. Мать заканчивает работу по хозяйству, подходит к ребенку и наблюдает за его игрой. "Какая красивая машинка и кубики. У тебя получился настоящий гараж, молодец Петя!" – говорит мать. Петя улыбается и продолжает играть. Мама берет книгу, начинает читать. Прошло несколько минут. Петя берет детскую книжку, подходит к матери, и пытается забраться к ней на колени. Мать сажает малыша на колени, откладывает свою книгу и говорит: "Хочешь, чтобы я почитала тебе эту книжку?" Петя отвечает "да", мать начинает читать.

Другой двухлетний мальчик, Саша, играет с игрушками. Закончив свои дела, мать говорит ему: "Подойти ко мне, я почитаю тебе интересную книжку". Саша оборачивается, но не подходит к матери, а продолжает увлеченно катать машинку. Мать подходит к сыну берет на руки и говорит: "Давай почитаем". Саша вырывается и протестует. Мать отпускает его, и Саша возвращается к своим игрушкам. Позднее, закончив игру, Саша берет детскую книжку подходит к маме, пытается влезть к ней на колени. "Нет, - говорит мать, - ты не хотел читать, когда я тебе предлагала, а теперь я занята".

В первой ситуации мать была отзывчива и внимательна к ребенку, она ориентировалась на его потребности (дала возможность доиграть в игру), чутко реагировала на инициативу ребенка (просьбу почитать книжку).

Во второй ситуации мать больше склонна "подстраивать ребенка под себя", не считаясь с его потребностями и желаниями.

Психологи установили, что необходимыми качествами, способствующими развитию привязанности ребенка к матери или отцу являются их теплота, мягкость, нежность в отношениях с ребенком, подбадривание и эмоциональная поддержка. Родители, к которым дети сильно привязаны, давая ребенку указания, произносят их мягко с теплотой, часто хвалят ребенка, одобряют его действия.

В зависимости от поведения родителей, особенностей их взаимодействия и общения с ребенком у малыша складывается определенный тип привязанности к отцу и матери.

Наиболее популярной методикой оценки качества привязанности ребенка к взрослому стал эксперимент американского психолога Мэри Эйнсворт. Этот эксперимент получил название "Незнакомая ситуация" и состоит из нескольких трехминутных эпизодов во время которых ребенок остается в непривычной обстановке один, наедине с незнакомым взрослым, незнакомым взрослым и матерью. Ключевыми являются эпизоды, когда мать оставляет ребенка сначала с незнакомцем, потом одного. Через несколько минут мать возвращается к малышу. О характере привязанности ребенка к матери судят на основании степени огорчения малыша после ухода матери и поведения ребенка после ее возвращения.

В результате исследования были выделены три группы детей. Дети, которые не очень сильно огорчались после ухода матери, вступали в общение с незнакомцем и исследовали новое помещение (например, играли в игрушки), а когда мама возвращалась, радовались и тянулись к ней, получили название "надежно привязанные". Дети, которые не возражали против ухода матери и продолжали играть, не обращая внимания и на ее возвращение, были названы "индифферентными, ненадежно привязанными". А детей третьей группы, которые очень сильно огорчались после ухода матери, а когда она возвращалась, как будто стремились к ней, цеплялись, но тут же отталкивали и сердились, назвали "аффективными, ненадежно привязанными".

Последующие исследования показали, что тип привязанности ребенка к родителям влияет на дальнейшее психическое и личностное развитие ребенка. Наиболее благоприятной для развития является надежная привязанность. Надежная привязанность ребенка к матери в первые годы жизни закладывает основы чувства безопасности и доверия к окружающему миру. Такие дети уже в раннем детстве проявляют общительность, сообразительность, изобретательность в играх. В дошкольном и подростковом возрасте они демонстрируют черты лидерства, отличаются инициативностью, отзывчивостью, сочувствием, популярны среди сверстников.

Дети с ненадежной привязанностью (аффективной, двойственной и индифферентной, избегающей) часто более зависимы, требуют больше внимания со стороны взрослых, их поведение неустойчиво и противоречиво по сравнению с детьми с надежной привязанностью.

Каким же образом привязанность, закладывающаяся в раннем детстве, влияет на поведение ребенка в будущем?

В процессе многократно повторяющихся взаимодействий с матерью и другими близкими у ребенка формируются так называемые "рабочие модели себя и других людей". В дальнейшем они помогают ему ориентироваться в новых ситуациях, интерпретировать их и соответствующим образом реагировать. Внимательные, чувствительные, заботливые родители формируют у ребенка чувство базисного доверия к миру, создается позитивная рабочая модель окружающих. Дисгармоничные отношения, для которых характерны нечувствительность к инициативе, пренебрежение интересами ребенка, навязчивый стиль отношений, наоборот, приводят к формированию негативной рабочей модели. На примере взаимоотношений с родителями ребенок убеждается в том, что другие люди, так же как и родители не являются надежными, предсказуемыми партнерами, которым можно доверять. Результатом взаимодействия и общения с родителями является также "рабочая модель себя". При позитивной модели у ребенка формируется инициативность, самостоятельность, уверенность и уважение к себе, а при негативной – пассивность, зависимость от других, искаженный образ Я.

С точки зрения известного американского психолога П. Криттенден для понимания того, как формируются привязанности важно учитывать преобладающий тип переработки и интеграции информации ребенком.

Способы переработки информации: аффективный (эмоциональный) или когнитивный (умственный) определяют стратегии поведения ребенка по отношению к близким. Если взрослый адекватно реагирует на инициативы и чувства ребенка, поведение малыша "закрепляется" и будет воспроизводиться в аналогичной ситуации. В случаях, когда проявления ребенка отвергаются или вызывают неприятные для него последствия, поведение получает негативное подкрепление и впоследствии будет скрываться. Такой ребенок будет избегать открытого выражения своих эмоций и потребностей, как бы скрывает свое состояние, переживания, его привязанность является "избегающей". Дети, которые в годовалом возрасте проявляли "избегающий" тип привязанности, обычно имели опыт отвержения со стороны матери при попытках эмоционального, аффективного взаимодействия с ней. Такая мать редко берет ребенка на руки, не проявляет нежности, отстраняет его при попытке обнять и приласкаться. Если малыш протестует против такого поведения матери, то к отвержению прибавляется ее гнев на ребенка. Так малыш усваивает, что результаты эмоциональных проявлений, любви по отношению к матери могут вызвать непредсказуемые и опасные последствия, и научается быть сдержанным.

В случае, когда мать не принимает ребенка, но демонстрирует положительные эмоции в ответ на его поведение, т.е. ее аффективные реакции неискренни, предвидеть последствия своих эмоциональных проявление ребенку еще труднее. Такие родители сначала подтверждают потребность в близости и контакте с ребенком, но, как только он отвечает им взаимностью, они отвергают контакт.

Некоторые матери искренни, но непоследовательны в эмоциональном взаимодействии с ребенком. Они то чрезмерно чувствительны, то холодны и недоступны для ребенка. Невозможность предсказать их поведение вызывает у младенца реакции беспокойства и гнева. С точки зрения теории научения ребенок такой матери оказывается в ситуации непредсказуемого, неопределенного подкрепления, которая только усиливает поведение даже при возможных отрицательных последствиях для ребенка. Примерно к 9 месяцам младенец уже может сфокусировать выражение своих переживаний на другом человеке, таким образом, гнев становится агрессией, направленной на объект привязанности. Страх и желание эмоциональной близости (потребность в любви) также становятся "эмоциями" направленными на другого. Но без определенной и стабильной стратегии поведения окружающих поведение ребенка остается неорганизованным и тревожно-амбивалентным.

Таким образом, к концу младенчества дети с "уверенным" типом привязанности усваивают множество средств общения. Используют как интеллект, так и аффект, разнообразные эмоции. У них складывается внутренняя модель, которая интегрирует информацию из обоих источников и образцы поведения, максимально обеспечивающие безопасность и комфорт ребенка. "Избегающие" дети научаются организовывать свое поведение без использования аффективных сигналов, они пользуются в основном интеллектуальной информацией. Эмоциональное поведение "тревожных, амбивалентных детей подкрепляется, но они не научаются интеллектуальной организации поведения, которая могла бы компенсировать непоследовательность их матерей. Они не доверяют интеллектуальной информации и используют преимущественно аффективную. Таким образом, различия в способах интеграции при различных типах привязанности может быть объяснено характером индивидуального опыта ребенка в его межличностных отношениях с матерью.

Сформированная в первые годы жизни привязанность к близким является достаточно устойчивой. Большинство детей демонстрируют этот же тип привязанности в школьном возрасте в контактах со сверстниками. Во взрослой жизни в межличностных отношениях также можно увидеть характерные черты первичной привязанности. С определенной долей условности можно говорить о видах, качестве привязанности у взрослых. Так, отношения, которые устанавливаются с лицами противоположного пола, также как и отношение к пожилым родителям можно определить как надежные, двойственные и избегающие. Для первого типа характерны хорошие отношения между родителями и взрослыми детьми, основанные на доверии, понимании, помощи родителям. При этом у детей отмечается надежная привязанность к родителям в первые годы жизни. В случае второго типа – взрослые вспоминают о своих родителях только тогда, когда они заболевают. В раннем возрасте у них отмечается двойственная, аффективная привязанность. При третьем типе взрослые дети почти не поддерживают отношений с родителями и не вспоминают о них. В раннем детстве для них характерна ненадежная привязанность избегающего типа.

Влияние различий в качестве привязанности на романтические межличностные отношения взрослых исследовались американскими психологами. Испытуемыми в этом исследовании были участники газетного опроса. Тип привязанности определялся по тому, к какой категории относили себя читатели газеты, оценивая свои взаимоотношения с людьми. Предлагалось ответить на вопросы, касающиеся самой значительной любви в жизни. Задавались и дополнительные вопросы о том, как развивалась их любовь во времени, и о детских воспоминаниях, касающихся отношений с родителями и между родителями.

Результаты исследования показали, что имеет место своего рода преемственность эмоциональных и поведенческих паттернов: ранний стиль привязанности к матери, как правило, переносится и на романтические межличностные отношения взрослых. Так, надежная привязанность оказалась связанной с переживанием счастья, дружбы и доверия, избегающий стиль- со страхом близости, эмоциональными взлетами и падениями, а также с ревностью. А аффективная - двойственная привязанность к матери в детстве соответствовала навязчивой поглощенности любимым человеком, желанию тесного союза, сексуальной страсти, эмоциональным крайностям и ревности. Кроме того, эти три группы различались своими взглядами на любовь, т.е. ментальными моделями романтических отношений. Люди с надежной привязанностью смотрели на любовные чувства как на что-то относительно стабильное, но также постепенно развивающееся и затухающее, и скептически относились к романтическим историям, изображенным в романах и кино, в которых от любви теряют голову. Те, кто избегал тесной привязанности в любовных отношениях, относились скептически к прочности романтических отношений и считали, что очень редко удается найти человека, в которого можно влюбиться. Респонденты с аффективно-двойственной привязанностью считали, что влюбиться легко, но трудно найти истинную любовь. Кроме того, взрослые с надежной привязанностью по сравнению с другими двумя группами сообщали о более теплых взаимоотношениях с обоими родителями, так же как и о более теплых отношениях между родителями.

Исследование, проведенное со студентами колледжа подтвердило характер этих взаимосвязей, а также позволило установить, что различия касаются и того, как представители данных трех групп описывают самих себя. Молодые люди с надежной привязанностью считали, что с ними легко общаться и большинство окружающих им симпатизируют в то время как те, у кого отмечалась аффективная, двойственная привязанность описывали себя как людей, неуверенных в себе, которых часто не понимают и недооценивают. Близкими к этим последним были ответы студентов с избегающим типом привязанности.

В дальнейших исследованиях было показано, что стиль привязанности, складывающийся в раннем детстве, оказывает очень широкое воздействие на взаимоотношения человека с другими людьми, а также связан с его отношением к работе. Взрослые с надежным стилем привязанности и на работе чувствуют себя уверенно, они не боятся сделать ошибку и не позволяют, чтобы личные отношения мешали работе. При тревожной двойственной привязанности у людей отмечались большая зависимость от похвалы, страх отвержения и, кроме того, они допускали, чтобы личные отношения сказывались на их деятельности. Избегающие привязанности взрослые используют работу, чтобы избегать социальных взаимодействий. Даже когда в финансовом отношения дела у них идут хорошо, они менее удовлетворены своей работой, чем люди с надежным уверенным стилем привязанности.

В последнее время исследователи выделяют еще один тип привязанности – отвергающий эмоциональную близость. Индивиды с таким паттерном привязанности чувствуют себя некомфортно при установлении близких отношений и предпочитают не зависеть от других, но при этом все-таки сохраняют позитивный образ Я.

Несмотря на убедительные данные, об устойчивости стиля привязанности, есть доказательства и того, что в зависимости от жизненных обстоятельств он может изменяться. Кроме того, один и тот же человек может иметь несколько паттернов привязанности: один в отношениях с мужчинами, другой –с женщинами или один для одних ситуаций, другой – для других.

Возвращаясь к обращению к психологу матери с дочкой раннего возраста, с которого началась эта статья можно так ответить на поставленные вопросы. У девочки сложилась ненадежная двойственная привязанность к матери. По-видимому мама была недостаточно чувствительна, внимательна к дочери на первом году жизни. Во взаимодействии с ней не всегда позитивно отвечала на инициативу ребенка, не стремилась успокоить, если малыш плакал, не всегда отвечала на улыбку и лепет, мало играла. Вот поэтому у девочки не сформировалась уверенность в позитивном отношении к себе матери, в том, что она нужна ей, любима. При расставании с мамой даже на короткое время девочка плачет, как будто не уверена, вернется ли к ней мать. Психологи говорят о том, что у ребенка в подобном случае не сформировано базовое доверие к миру, а отношения с другими людьми, также как и с матерью кажутся ему небезопасными. Как можно скорректировать ненадежную привязанность? Как правило, это требует квалифицированной психологической помощи. Однако общий совет – будьте внимательны к потребностям своего ребенка, учитывайте его интересы, принимайте его таким, какой он есть и чаще выражайте ему свою любовь и привязанность".

Движение - это Жизнь!!!

Эмоциональная зависимость может сохраняться многие годы, хотя человек может даже не подозревать об этом.

«Убить» в себе романтика

Романтика и реальная жизнь – несовместимы. Образ жизни, полной романтики, эксплуатируют все, кому не лень. Эти те, кому не лень, четко понимают, что они делают и зачем. А вот тот, кто подпадает под обаяние этого образа, получают на выходе эмоциональную зависимость.

Чем романтичней настроен человек, тем он менее адекватен, так как настроен на определенный энергообмен с миром. Причем у него может не быть партнера, но настроенность на «долгую, совместную, романтическую жизнь» уже есть.

На эту настроенность и приходит человек, к которому у романтика возникает эмоциональная зависимость. Но романтик называет это «любовью», и ведет себя соответствующим образом. До тех пор, пока не оказывается перед фактом оглушительного и болезненного разрыва.

Только придя в себя через много месяцев, романтик понимает, что прав был Пушкин, говоря, «чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей». Все, кому знакомы такие отношения, интуитивно догадываются об этом, но прекратить «любить» волевым усилием мало кому удается.

Поэтому эта статья для тех, кто и хотел бы «разлюбить», да не может. Особенно для тех, кого поставили перед фактом разрыва отношений. А так же для тех, кто никак не может забыть бывшую любовь/партнера/супруга.

Механизм возникновения «любви» и эмоциональный канал.

С чего начинается любовь?

Любовь начинается с неконтролируемой вспышки симпатии, вроде бы на «ровном месте». Так то оно так, но не совсем. Такие вспышки симпатии изначально ВЗАИМНЫ, и не могут происходить без настроя на определенный энергообмен каждого из двоих.

Этот настрой настолько быстро считывается подсознанием, что сознание не успевает среагировать и дать удобоваримую форму этой вспышке. Если настрой «не тот», такая вспышка не имеет продолжения. 99,9% из них не имеют никакого продолжения и быстро забываются.

Но, если один «видит» потенциал другого, «читает» настрой как «тот», вспышка симпатии переходит в материально-вербально-осязаемую фазу. В жизни это выглядит как попытка заговорить с понравившимся человеком, пригласить на чашечку кофе, на прогулку, в кино. Даже улыбка – это уже приглашение пойти дальше, перевести пока еще виртуальное знакомство в более близкие отношения. Уже на этом уровне возникает КАНАЛ энергообмена, по которому энергия идет от одного к другому. Канал открывает тот, кто больше заинтересован в продолжении знакомства.

Если другой отвечает взаимностью, энергообмен переходит в новую форму, пока еще неясную ни для одного, ни для другого. На этом этапе энергообмен нестабильный, и может прекратиться в любой момент, когда один решает, что «мне он/она не понравился». Последствия от возникновения и исчезновения канала обычно не замечают. Ну, правда, с кем не бывало, когда первая встреча оказывалась последней.

Но если энергообмен устраивает обоих, вспышка симпатии развивается в более тесное знакомство, в близкие отношения, а в некоторых случаях в любовь и семью.

Каждая фаза характеризуется своим состоянием энергообмена между партнерами, и определяется лишь качеством и количеством энергии, которую партнеры вкладывают в канал.

Если каждый из партнеров вкладывают в отношения реальные действия, частичку души, силы, чувства и эмоции равноценно, то такие пары живут долго и счастливо.

Но если же один из партнеров начинает перетягивать «одеяло на себя», отдавая в канал энергию не того качества и не в том количестве, то такие отношения становятся зависимыми. Происходит это из-за того, что другой партнер настроен более романтично, чем первый. Романтик живет иллюзиями, мечтает и строит себе в уме виртуальную счастливую жизнь с партнером, принимая желаемое за действительное.

Одновременно тот, кто более адекватно воспринимает реальность, кто заинтересован в отношениях в меньшей степени – становится ведущим партнером в паре. Ведущий партнер дает меньше энергии в канал, а другому, ведомому, чтобы восстановить равновесие, требуется давать энергии «за двоих».

Как только один чувствует перекос энергообмена не в свою пользу, начинает бунтовать его Эго, понимая, что по воле «хозяина» угодило в энергетическую ловушку. А «хозяин» занят тем, что накачивает канал своей энергией, в надежде на восстановление ускользающего интереса ведущего партнера.

Получается, человек сам, добровольно, имея надежду вернуть «любовь», не находит своей энергии лучшего применения, чем толкать ее в канал, образовавшийся при возникновении симпатии. А на другой стороне канала при этом почти всегда полное довольство жизнью.

Эмоциональная зависимость.

Итак, чем менее заинтересован партнер в отношениях, тем более зависим другой партнер в этих отношениях. При зависимости теряется личная автономия, и чтобы ее восстановить, сознание человека толкает его на то, чтобы сделать некое действие, реабилитирующее Эго.

Сознание пытается так сильно начать презирать партнера, чтобы впредь было бы стыдно перед самим собой им восхищаться. Но для этого нужно подавить ту часть Эго, которая симпатизирует партнеру. А это очень больно. Ведь, по сути, нужно убить часть себя.

На внешнем уровне это выражается как кидание из крайности в крайность: от любви до ненависти, от прощения к мести, от восхищения к презрению. Человек сам себя «раскачивает», такие «качели» приводят к тому, что ведомый партнер больше и больше накачивает канал энергией, вкладывая в ведущего партнера часть своей Личности, наделяя ее в нем своей энергией. Это – энергетические «инвестиции», которые вкладывают в надежде получить эмоционально-энергетические «дивиденды». Человек просто не понимает, что «дивидендов» он не получит никогда, так как он уже находится на более низком энергетическом уровне, чем партнёр.

Я сделаю тут отступление:

Любые отношения строятся по принципу эмоционально – энергетических «инвестиций-дивидендов», а романтика – попытка придать этим «товарно-денежным» отношениям приличный вид. Обелить себя, прежде всего, перед самим собой. Мол, я не эгоист, я все для него/нее, я весь возвышенно-духовный и прочая лабуда.

Так что если слышите о романтически настроенном юноше или девушке, и даже о мужчине и женщине, то это говорит об одном. Люди прикрываются романтикой в надежде, что их «меркантильные» порывы никто не увидит. А то, что порывы «меркантильные», знает и интуитивно понимает каждый.

Просто потому что это согласуется с принципом энергообмена. Который гласит, что человек в целях выживания и продолжения рода заботится, прежде всего, о себе, а потом уже о других. Это эволюционная программа, с которой глупо спорить. Ну а если кто хочет поспорить, предлагаю подумать, где бы вы были, если бы ваш далекий предок выбрал бы чужую жизнь вместо своей.

Романтика же, как ее преподносят, подразумевает отказ человека от свой личности, от своего Эго ради другого человека. Завуалированное самоубийство.

Но если отказаться от романтики и жить по законам энергетики, то мотивы поведения людей становятся видны «как на ладони», и это касается не только отношений между мужчиной и женщиной, но и любых межличностных.

Катком по романтике предлагаю пройтись тем, кто в отношениях зависим. Тем, кого поставили перед фактом, у кого произошел «роковой» разрыв отношений, но эмоциональная зависимость от партнера сохраняется.

Но, вернусь к эмоциональным качелям

Эмоциональная зависимость от партнера всегда сохраняется у ведомого партнера, так как канал между партнерами продолжает работать до тех пор, пока один из них продолжает сливать туда энергию. Не важно, имеют отношения место быть или уже разрушены. Пока один хочет вернуть «инвестиции» и получить энерго-эмоциональные «дивиденды», часть его личности находится в захвате у ведущего партнера, хотя тому она нафиг не нужна. Зависимый партнер продолжает сам себя эмоционально выжигать и часто не может самостоятельно прекратить это.

Но техники выхода из зависимости все-таки есть!

Техника избавления от эмоциональной зависимости.

Первое, что необходимо сделать при зависимых отношениях, или после «рокового» разрыва это перекрыть энергетический канал между партнерами .

В философии тождеством называют полное совпадение свойств предметов.

В психологии отождествлять себя с человеком – считать себя с ним единым целым, неразделимым союзом двоих, который будет неразделимым при любых условиях и обстоятельствах.

Ведущий партнер мало отождествляет себя с другим человеком, и именно поэтому он ведущий. Он знает, что помимо партнера на свете много интересного и не зацикливается только на отношениях с партнером.

Ведомый партнер наоборот, отождествляет себя с другим человеком, строит планы на жизнь и на светлое будущее. Не видит вокруг себя никого и ничего.

Этап 1. Перекрытие канала.

Так, первым действием по выходу из отношений зависимости и после тяжелого разрыва должно стать растождествление себя с партнером и перекрытие канала.

Действия – главные тут. Нужно перенаправить энергию, сливаемую в канал, в какое-то действие. Помогает пойти «в спорт» и до одурения напрягать тело. Или направить внимание на те сферы жизни, которые провалились из-за зависимых отношений.

Это самый сложный этап, хотя по факту самый «тупой» и все, что нужно – это ослиное упрямство. Загрузить себя по маковку тем, на что не хватало времени, пока были отношения.

Это так же нужно делать, продолжая оставаться в зависимых отношениях. С тем же ослиным упрямством.

Без действий – сколько бы не тужились, сколько бы не напрягали силу воли, сколько бы не уговаривали себя – ничего не выйдет.

Действия – обязательный и необходимый атрибут «выздоровления».

Понятно, что после отношений, сулящих непрекращающееся счастье и «золотые горы» новых эмоций и впечатлений, делать банально-привычное трудно. Но только так и никак иначе.

Помимо действий, провести эмоциональную «работу» по растождествлению себя с партнером.

Это значит, что нужно сознательно разрушить «воздушные замки» своих иллюзий, направленных на то, что именно с ним вы будете жить долго и счастливо, каждый день купаясь в любви и радости, нарожаете детей, насажаете огурцов, купите собаку, и полетите в путешествие. Нет. Не полетите. Не нарожаете. Ни огурцов. Ни детей. Ни собаки.

Растождествиться – это начать осознавать себя отдельно от человека, убить надежду на будущее с ним, перестать считать, что все наладится. Что он придет/вернется/изменится/полюбит/оценит. Нет. Свой шанс на другую разметку отношений вы уже упустили. Остается только не дать загнать себя в угол окончательно.

Я сознательно умолчу о некоторых эффектах, которые могут последовать за попытками перекрыть канал и растождествиться.

Скажу ли то, что ошибкой будет на этом этапе поиск другого партнера, чтобы переключить на него мысли и действия. Новый партнер поможет закрыть «старую дыру», но ваше Эго не будет воспринимать нового партнера как Личность, и будет презирать его.

Главное на этом этапе – перенаправить энергию на какие-то другие действия

Этап 2. «Пустой стул»

Вернуть часть вложенной энергии, получить пусть не энерго-эмоциональные «дивиденды», но часть своей Личности, интегрированной в партнера можно с помощью эмоционально-образной терапии или техники «пустого стула».

Для этого представляем, что партнер сидит напротив на стуле и проговариваем те переживания, что беспокоят. Таким действием высвобождаем заблокированные эмоции. Говорим до тех пор, пока не наступит опустошение. Можно это делать не за один раз.

Это все еще тот самый канал, который все еще существует, так как на первом этапе при должных усилиях происходит перекрытие канала, но не разрушение его.

Разрушить канал можно лишь получив часть своей Личности назад.

Здесь так же работает энергия, но через образы.

Как получить назад часть себя?

Далее при выполнении техники «пустой стул» нужно представить, что через канал все время от вас шла энергия ведущему партнеру и у этой энергии есть Образ . Какой он? Синий шар, букет цветов, рваное, окровавленное сердце, воздушный шарик? Этот Образ – это образ инвестированной в другого человека вашей собственной энергии, часть вашей личности, которая была отдана другому человеку.

Все, что нужно сделать - это мысленно или/или:

1. Отказаться навсегда от этой Образа;
2. Принять его в себя как часть своей личности – забрать себе свое.

Мысленно представить себе, как этот Образ тает/исчезает/улетает/разбивается/пропадает или возвращается к вам и вы принимаете его обратно. Бывает, что часть личности и инвестированная энергия настолько велики (например, ваша часть личности имеет образ огромной скалы или большого шара), что человек не может принять ее в себя, тогда нужно «зайти» в образ самому.

На этом этапе возможны некоторые трудности, когда ни отказаться, ни принять не удается. Человек не может сделать решающего выбора.

Происходит это потому что:

1. в первом случае Эго человека перестает «доверять» человеку, так нелепо разбазаривающему части Личности «направо и налево» и сопротивляется отказу;
2. во втором случае человек боится возвращения части личности, опасаясь, что та подведет его или будет им управлять. Налицо внутреннее расщепление и страх неудачного контроля над самим собой.

Это означает, что человек в эмоциональной зависимости испытывает неуверенность в самом себе, не ценит самого себя, не доверяет своим чувствам или способностям. Он сопротивляется освобождению от зависимости, на которую жалуется, потому что опасается, что на свободе он совершит новые ошибки.

Решается это ФИЗИЧЕСКИМИ действиями. Если самостоятельно не получается ни отказаться, ни принять, то стоит обратиться за помощью к реальным людям, объяснив ситуацию.

Люди должны тянуть вас в разные стороны за руки. Один тянет в сторону «отказаться», другой в сторону «принять», уговаривая вас и приводя аргументы. Делать это нужно до тех пор, пока решение не будет принято.

Часто решение принимается на возврат «инвестиций», и это наилучшая стратегия выхода из зависимых отношений. Возвращение этого Образа в собственное тело позволяет вернуть утерянные ресурсы, пусть не такого качества и количества, как было вложено, но даже возвращение части энергии дает человеку свободу.

И только потом происходит «отпускание» того, что уже не нужно человеку, при этом можно слить в это «отпускание» еще до кучи то, что можно слить. Это будет маленькая «мстя» бывшему партнеру.

Психосоматика при зависимых отношениях.

Психосоматика развивается тогда, когда некая «ценность» перевешивает психо-эмоциональное здоровье человека.

Часто этим страдают матери, жены алкоголиков, наркоманов. У них «долг, как жены и матери» перевешивает собственное здоровье, приводя к зависимым отношениям. Они понимают, что не удастся никого спасти, что они приносят в жертву свое здоровье и судьбу, но «не могут» по-другому. Потому что их «ценность» оказывается сильнее.

Потому что не понимают, что «алкоголик, наркоман» не нуждается в спасении, и его дальнейшее падение предрешено его собственным желанием, они не несут за это ответственности.

Часто психосоматика показывает таким людям, что они тащат человека на «своем горбу» против воли.

Эмоциональная зависимость может сохраняться многие годы, хотя человек может даже не подозревать об этом. Тем более он не подозревает о том, что его физическое недомогание является следствием этой зависимости.

Как только человек осознает, с помощью техники эмоционально-образной терапии, бессмысленность своего «подвига» – это приводит к разочарованию, и инвестиции забираются автоматически. А для этого нужно спросить Образ и ответить от имени Образа на вопрос: «Нужно ли ему, чтобы его спасали и тащили на своей спине куда-то, куда, может быть, он и не собирается?»

Ответ часто освобождает человека от психосоматики.

Итак, при правильном выполнении техники «Пустой стул» происходит возвращение вложенных «капиталов» назад, освобождение и нейтрализация объекта зависимости.

Подведу итоги. Чтобы не нарываться по доброй воле на зависимые отношения нужно убить романтика в себе , адекватно оценивать происходящее, не строить иллюзий и «воздушных замков», трезво смотреть на поведение и мотивы поступков людей. Уважать, прежде всего, себя, свои интересы и желания. Правильно оценивать действия партнёра, не придумывая смыслы за него. опубликовано

Теория привязанности Боулби (Bowlby, 1975) описывает развитие и дифференциацию эмоций в их социальной функции; с другой стороны, она объясняет, как нужно рассматривать аффективную привязанность между взрослыми, исходя из развитого в детстве эмоционального репертуара. Это развитие обычно подразделяют на три следующие друг за другом фазы, во время которых происходит обучение привязанности, поисковому поведению и репродуктивному поведению.Для последнего решающими являются такие эмоции, как влечение, страсть, а также забота и толерантность, как это представлено в табл. 41.2.1.
Основной тезис этой концепции заключается в том, что близкие отношения в этой третьей взрослой фазе возникают ненарушенно и способны развиваться только в том случае, если в первой фазе была установлена доверительная привязанность, а во второй фазе было развито поисковое поведение. Если же этого не произошло, то индивид не уверен в своем поведении привязанности, причем Боулби различает в зависимости от вида нарушения развития тревожную привязанность, навязчивое стремление к независимости, чрезмерную заботливость и эмоциональную изолированность. Такие паттерны поведения вырабатываются в особенности у дополняющих друг друга партнеров. Это приводит к концепции негласного соглашения (коллюзии)Вилли (Willi, 1975). Она утверждает, что партнеры выбирают друг друга на основе подходящих друг другу эмоциональных профилей, которые позитивно воздействуют прежде всего на взаимообмен (см. выше раздел о диагностике) - каждый из партнеров что-то дает другому и что-то от него берет, но которые, однако, могут в перспективе сделать отношения конфликтными. В благоприятном случае возникает некоторый вид дополнительности потребностей, а в случае конфликта ожидания одного или обоих партнеров могут быть чрезмерными.
В качестве примера рассмотрим супружескую систему, в которой один из партнеров обладает депрессивным складом личности (Feldmann, 1976). Например, его партнер может выступать в роли оказывающего помощь, которая будет только подкреплять у него чувство беспомощности. Партнер с депрессией будет пытаться обесценить эту помощь за счет пассивно-агрессивного поведения, которое, естественно, вызовет критику оказывающего помощь партнера, что негативно повлияет на неустойчивое чувство самоценности партнера с депрессией и вызовет новые просьбы о помощи с его стороны. Похожий случай с женщиной, страдающей агорафобией, описывает Хафнер (Hafner, 1977). Рядом с ней был муж, кажущийся незаменимым в своей роли защитника, за которым она чувствовала себя как «за каменной стеной». Однако таким своим поведением он только поддерживал тревожность жены и не давал ей проявить инициативу, в то время как она ограничивалась тем, что оказывала влияние, пользуясь своей симптоматикой. В обоих этих примерах отношений обращает на себя внимание наличие замкнутой причинно-следственной связи между способами поведения обоих партнеров.
Часто проводились эмпирические исследования выбора партнера по принципу дополнения и чаще всего с отрицательным результатом. Простая дополнительность, такая как доминантность/субмиссивность, вряд ли существует. Правда, возникает вопрос, не идет ли при этом речь о структурах потребностей, доступных для их выявления с помощью опросников вследствие их бессознательности, и не является ли такая дополнительность в определенных фазах жизни более эффективной, чем в других. Так, Керкхоф и Дэвис постулировали (Kerkhoff amp; Davis, 1962), что в начале отношений играют роль, скорее, одинаковые интересы и одинаковое социальное происхождение и что дополняющие друг друга потребности становятся значимыми позднее. Однако если принять в расчет все возрастные периоды, то обнаруживаются только слабые взаимосвязи. Множество типологий отношений из клинической казуистики, имеющих взаимодополняющий характер, было проанализировано Рейтером (Reiter, 1983). Однако мы здесь не можем на них останавливаться.